Еще каких-то сто лет назад мы не представляли себя без рукописных писем. Аккуратно сложенные и запечатанные в конверте они порой облетали весь мир в поисках своего адресата. Что было в посланиях?
Да абсолютно все! Бумага «видела» и признания в любви, и подробный рассказ о собственной жизни и жизни окружающих, и печальные известия, и, естественно, деловую переписку… Почерк преимущественно был аккуратным и разборчивым. Что вполне понятно: чистописание преподавали в каждом среднестатистическом учебном заведении. Сопя и пыхтя, тогдашние мальчики и девочки старательно выводили букву за буквой. Сначала пером, позже шариковой ручкой. А затем случилась революция: в обиход вошел компьютер. И…письма, как эпистолярный жанр, перестал быть столь необходим. Действительно, зачем утруждать себя, когда рядом стоит клавиатура и открыт ящик с электронной почтой. К тому же существуют шрифты – аналоги рукописных. Кстати, совсем недавно специалисты лондонского университетского колледжа представили на суд публики любопытную программу — «My TextIn Your Handwriting». Она позволяет создавать материалы на электронных носителях человеческим почерком. Работа алгоритма достаточно проста. Сначала исследователи просят написать от руки несколько предложений на бумаге. Потом листок сканируют, диспетчер задач распознает множественные загогулины, палочки, галочки. И через каких-то пять-десять минут можно свободно печатать слова новым, персональным шрифтом! Искусственный собрат почти как две капли воды похож на свой «живой оригинал».
Прежде всего данная программа поможет дизайнерам и продавцам – отмечает автор полезного изобретения доктор Том Хэйнс (Tom Haines). Ведь куда приятнее получать букет цветов, в который заботливо вложена карточка с рукописными пожеланиями, а не теми, что отпечатаны сухим типографским шрифтом.
Тем не менее, как отмечают разработчики, алгоритм носит исключительно познавательный характер. Его нельзя использовать в более конкретных целях. Например, для определения подлинности документов. Эту задачу пусть решают другие эксперты – графологи.
К слову, сама наука появилась сравнительно недавно – в 19-м веке. Своему рождению она обязана неудачному сотрудничеству двух французских ученых – хиролога Адольфа Дебарролля (Adolphe Desbarrolles)
и педагога – аббата Жана-Ипполита Мишона (Jean-Hippolyte Michon). Дебарролль долгое время исследовал элементы почерка, но ни как не мог прийти к общему знаменателю. На одном из светских раутов хиролог познакомился с Мишоном. Тот занимался аналогичными разработками, однако в своих опытах был более удачлив. В частности, аббату удалось доказать, что по особенностям письма можно определить характер личности. Дебарролль, чувствуя, что ему наконец-то улыбнулась удача, решается на рискованный шаг. Он предлагает Мишону издать совместную книгу и даже готов профинансировать ее выход. Жан-Ипполит, не долго думая, соглашается. Ловушка захлопнулась. Хиролог как хищный паук начинает плести свою клейкую паутину. Первым делом Дебарролль пытается убедить аббата, что идеальным названием для сочинения будет «Тайны почерка» (Les mystères de l’écriture).
Дело в том, что несколькими годами ранее хиролог уже публиковал один трактат – «Тайна ладони» — подробный анализ витиеватых линий на руках. Хитрый ученый надеялся, что общественность воспримет новое сочинение как продолжение предшествующего. К тому же Дебарролль настаивал на объединении методов (фактически на слиянии хиромантии и графологии) в единое целое. Мишон был категорически против и даже порывался отказаться от работы. Но хиролог пригрозил долгими, изнурительными судебными тяжбами. И в апреле 1872-го столь ненавистный аббату очерк все же появляется на полках магазинов. Жан-Ипполит тут же разрывает контракт с Дебарролем и уходит в свободное плавание.
Мишон приступает к изданию собственного альманаха «Le Journal de l’Autographe», где впервые публично использует термин графология. Описывая личные наблюдения, исследователь приходит к выводу, что живой, отрывистый почерк, где строки бегут вверх, говорит об эмоциональности и восприимчивости своего хозяина. Изогнутые буквы с наклоном свидетельствуют о внутренней свободе индивидума. А крупные литеры, выведенные с большим нажимом присущи сладострастным особам.
Эксперимент – это попытка протестировать теорию или определенный метод. До того момента, как опыт не будет пройден, невозможно утверждать верны ли доводы и можно ли отнести их к науке. Графология такую проверку прошла,- напишет позже в одном из своих трудов Мишон.
Любопытно, но специалисты уверяют: манера письма сродни отпечаткам пальцев. У каждого homo sapiens она своя. Подделать слог можно, но занятие это не из легких. Так, у Томаса Эдисона изложение было прямым, с нажимом, буквы имели квадратную форму,
что свидетельствовало о целеустремленности, уверенности в себе, готовности идти до конца. Федор Достоевский писАл очень мелко, не оставлял расстояния между строк, настойчиво приукрашивая гласные и согласные.
Личностью литератор был критической, испытывал постоянное чувство вины и жил в иллюзорном мире. По крайней мере, так заявляют графологи. Пушкина же знатоки наделяют взрывным темпераментом, открытостью и щедростью.
А почерк поэта одинаково относят как к скорописи (за непонятность), так и к каллиграфии (за внешнюю красоту). Но самое большое внимание приковано к стилю Наполеона.
Французский правитель в течение жизни испробовал семь различных образцов письма. Причем с каждым разом буквы становились все неразборчивее, а рукописи корявее. Так, будучи в звании бригадного генерала, Бонапарт ставил длинный автограф с красивым росчерком пера .
Позже, уже взойдя на престол, Наполеон расписывался помпезно, но достаточно пространно, особо не уделяя внимания деталям.
После битвы под Москвой, где, как известно потери Франции составили порядка 425-ти тысяч солдат, пыл галльского владыки резко иссяк, а инскрипт превратился в серию невнятных загогулин.
И, наконец, на закате своей карьеры находясь в ссылке на острове святой Елены, полководец визировал документы закорючками, чем-то схожими с иероглифами.
Буквы неровные, лишенные всякой гармонии. Это говорит об эгоистической, высокомерной натуре, мало заботящейся о судьбах окружающих»,- такую оценку дал Наполеону француз Тьерри де Фуашен (Thierry de Foichaings) в своем сборнике «Графология.
В разные годы проводились разноплановые исследования почерка. Скажем, английский физиолог Тьерри Вильям Прейер (Thierry William Preyer) наблюдал за пациентами, которые в следствие травмы рук были вынуждены искать решение проблемы и записывали текст пальцами ног и даже зажав стилус в зубах.
И вот что интересно: по мнению англичанина, характерные особенности почерка, несмотря на все сложности его воспроизведения, оставались практически одинаковыми! Прейер заключил, что скоропись – это продукт ума и напрямую связан с сознанием индивидуума.
Другой ученый – чех Роберт Саудек (Robert Saudek) – подходил к постижению рукописей с математической точностью.
Он измерял буквы при помощи линейки и транспортира, пытался вычислить, насколько сильно ручка давит на ватман и даже прибегал к замедленной кино-съемке. Саудек заметил, что длинные линии создаются быстрее, чем короткие, а на запятую требуется меньше времени, чем на точку.
Мы учимся сначала рисовать, а только потом писать, — рассуждал чешский исследователь. – Постепенно письмо достигает автоматизма. Мы перестаем замечать, как выводим буквы и пишем все с большей скоростью.
Примечательно, что почерк может характеризовать не только определенного человека, но и целые народности – своеобразный культурный отпечаток, где можно читать историю между строк. Например, готическое письмо (оно же Textura, оно же Blackletter) было известно еще с 1150-го года. Этот стиль почитался в Германии, Дании, Великобритании.
Убористость и отсутствие расстояния между абзацами помехой не служили. Готику динамично задействовали для церковных нужд: переписывания манускриптов и Библии. Кстати, немецкий печатник Иоганн Гутенберг набирал свою прославленную 42-строчную книгу книг именно текстурой! Стараясь подражать рукописной манере, он создал сразу несколько вариантов одной и той же литеры.
Параллельно в Европе существовал и еще один жанр письма – каролингский минускул. Первые упоминания о нем восходят к восьмому веку. Считается, что минускул придумали в монастыре святого Петра в Корби (Abbaye Royale Saint-Pierre de Corbie) – тогдашнего интеллектуального центра Каролингской империи. Стиль обладал четкими и незначительными по величине буквами.
Весьма скоро он приобрел славу и разлетелся по странам Старого света. Но, как это часто случается, на своей позиции не удержался и был задушен черными руками готики. Впрочем, в 14-м столетии гуманисты обнаружили рукописи, сделанные на каролинском минускуле. Приверженцы этики и свободы настолько восхитились красотой письма, что стали его копировать. Так сформировался современный латинский шрифт.
В США продолжительное время господствовал Copperplate. Красивый курсив с изысканными линиями являлся неизменным украшением любого документа. A propos, Декларация независимости была составлена именно этой гарнитурой.
Правда, потом утонченность Copperplate уступила место более грубым формам. Этому способствовало развитие торговли. Количество бланков множилось, заполнять их старались быстро, а замысловатые знаки явно стопорили работу.
Современная манера письма более унифицирована, в ней нет ярко-выраженных характеристик. Как, впрочем, и эпистолярного жанра. Но мы продолжаем писать. Немного, коряво… Не всегда на бумаге, чаще на клочке газеты… Делаем заметки, там же карябаем номер телефона, еще ниже заносим список продуктов. Англичане в своей манере — просто и сдержанно, немцы — угловато, россияне – размашисто, испанцы – с различными завитушками. И пока есть эти различия рукописный стиль по-прежнему будет конкурировать с умной электронной техникой, а полка с надписью «Антиквариат» останется пустой.
Свежие комментарии