Сомали — это название страны, находящейся на одноимённом полуострове на востоке Африки. Сегодня это слово стало нарицательным, означающим разруху и беззаконие. Наверное, каждый знает, что Сомали — одно из самых опасных государств в мире, да и государством его можно назвать с натяжкой. На территории полуострова находится три относительно стабильных государственных образования и ещё с пяток ситуативных объединений, которые то появляются, то исчезают после очередного военного рейда.

О сомалийских пиратах все знают — эти ребята захватывают проходящие в территориальных водах суда и требуют выкуп. Этот промысел приносит местным (а скорее всего, и не только местным) бандформированиям более ста миллионов долларов ежегодно. Ещё о сбитом американском вертолёте известно всем — об этом событии даже неплохой фильм сняли. Но всё-таки, как же так вышло?

Почему в этом прекрасном с географической точки зрения месте царит хаос?

Научный социализм, но с рынком

Современная история большинства стран Африки начинается с какого-то одного человека, взявшего власть после колониальной эпохи и, как правило, просидевшего на троне 20–30 лет. В Сомали этим одним человеком стал Мохаммед Сиад Барре, пришедший к власти не сразу, но конечно же, в результате военного переворота в 1969 году. Предшественника застрелил его же личный телохранитель; туда же отправилось и большинство министров. Парламент, политические партии и общественные организации распустили. Барре объяснил переворот невозможностью более терпеть несправедливое распределение благ, взяточничество и непотизм.

С этого момента сомалийцы провозгласили курс на научный социализм и построение общества, основанного на труде и социальной справедливости. Советы одобряли, тут же отправив Барре помощь в виде военных советников и специалистов различных гражданских отраслей. Началась национализация нефтяного и банковского сектора, при том что практически все банки страны принадлежали иностранным государствам. Однако главные источники благосостояния среднего класса, вроде ферм и банановых плантаций, оставались в частных руках. Получался своеобразный гибрид плановой и рыночной экономики. Такая же гибридная форма устанавливалась в идеологическом поле, когда научный социализм пытались совместить с религией и культом личности. На улицах Могадишо в 70-х годах всюду можно было видеть плакаты с изображением Ленина, Маркса и Мохаммеда Барре рядом с ними. На другой стороне дороги вполне могла стоять мечеть и отделение банка.

Только в середине 70-х в Сомали появилась своя письменность — до того использовался итальянский, английский и ахмарский языки. Началась кампания по ликвидации безграмотности, осуществили довольно серьёзные экономические и технологические проекты (например, проект по закреплению песчаных дюн, угрожающих опустыниванием некоторым регионам). Модернизировали порты, в частности берберский, где некоторое время базировались военные и гражданские корабли СССР. Впрочем, социализм (тем более в Африке) не может обойтись без репрессий. В конституции закрепили однопартийную систему, а всякое инакомыслие подавлялось решительно.

Проект «Великое Сомали»

Сейчас для нас это звучит смешно, а в середине 70-х Мохаммед Сиад Барре относился к проекту вполне серьёзно. Да и смех, конечно, смехом, но уж лучше такая идея, чем классическое для Африки бесконечное личное обогащение. План предусматривал объединение всех коренных сомалийцев вместе с территориями, где они проживали. Таким образом Великое Сомали должно было получить часть Эфиопии, Кении и Джибути. Общая территория увеличивалась почти в два раза, а население достигало бы 17–20 миллионов человек. Что опять же не выглядит какой-то впечатляющей цифрой, но этот показатель не достигнут до сих пор.

В 1977-м в соседней Эфиопии наступил политический кризис, шла внутренняя борьба за власть. Мохаммед Барре, имея военное прошлое, понимал, что это лучший момент для реализации проекта. Началась война за регион Огаден — это, кстати, самый большой по площади регион Эфиопии. Несмотря на военные успехи первых недель, вскоре наступление провалилось. На помощь эфиопам пришли кубинцы и Советы, с которыми Барре разорвал отношения перед нападением. В те годы Эфиопия была одним из самых перспективных союзников СССР в Африке, к тому же это страна с православным населением.

Можно сказать, произошёл размен. Эфиопия, до того момента дружившая с США, после переворота поворачивается к СССР. Сомали поступает ровно наоборот: снимает портреты Ленина и Маркса, выдворяет советский флот и запускает новых, звёздно-полосатых, союзников. Позже Мохаммед Барре с сожалением заметит: «Вашингтон много обещает, но мало делает».

Поражение в войне с Эфиопией имело хоть и не мгновенные, но очень серьёзные последствия. Был нанесён удар по авторитету самого Барре, в результате начал падать уровень лояльности населения. Всякий раз у правительства находился только один действенный ответ: репрессии и жестокое подавление. Точкой невозврата стала бомбардировка Харгейсы в 1988 году. Правительственные войска несколько месяцев бомбили второй по численности город Сомали. В результате около 70 % зданий было разрушено, количество погибших неизвестно. С этого момента началась полномасштабная гражданская война.

Незаживающие шрамы

Сейчас на территории полуострова, помимо официального Сомали с переходным правительством, существует Пунтленд и Сомалиленд. Центральная власть контролирует не более трети страны. Это днём. Ну а ночью власть официального правительства распространяется лишь на столицу, да и то очень условно. Ярчайший тому пример — невозможность самостоятельного туризма в стране. Тебя просто не выпустят дальше блокпоста без вооружённой охраны из местных. Все видео о самостоятельном туризме в Сомали сняты именно в Сомалиленде и Пунтленде. Это тоже далеко не самые безопасные места на земле, но всё-таки более привыкшие к туризму хотя бы из-за плотных контактов с той же Эфиопией и Джибути.

Если взглянуть на карту, с удивлением можно обнаружить, что отколовшиеся от Сомали новые государственные образования почти идеально совпадают с границами бывших колониальных владений Италии и Британии. Сомалиленд почти на 100 % соответствует Британскому Сомали, а Пунтленду мешает центральное правительство, иначе это образование заняло бы обратно всю территорию бывшего Итальянского Сомали.

Вероятно, Сомали однажды будет записано как Failed State, или несостоявшееся государство. Власть в Могадишо не контролирует ситуацию настолько, что отколовшиеся территории не только имеют свою валюту, паспорта и другие государственные атрибуты, но и воюют между собой. Более того, в войнах за ресурсы непризнанные Пунтленд и Сомалиленд создают на территории Сомали всё новые марионеточные государства, которые существуют буквально несколько месяцев или пару лет, если какой-то полевой командир накопит достаточно «жирка». Если начать копаться в надежде установить, сколько же конкретно сейчас на территории Сомали государственных образований, то точную цифру найти не удастся. Может быть, 9 или 11, но это не точно. Сегодня образование есть, а завтра — уже нет, при этом послезавтра оно появляется вновь и заодно создаёт ещё пару сателлитов.

Естественно, подобная ситуация идеальна для прорастания террористических организаций и различных сект. Самый крупный в истории теракт произошёл в США — тогда погибло 2 977 человек. Второе место занимает взрыв в Могадишо в 2017 году — тогда погибло 587 человек. В ООН, конечно, озаботились и пожелали крепкого здоровья погибшим, но в общем-то, это и вся реакция. Представь, если бы подобное произошло где-то в Европе. Все мировые СМИ пару недель писали бы только об этой чудовищной трагедии! Аватарки в социальных сетях окрасились бы в цвета любого флага.

Ну а Сомали что? Там же эти живут, как их? Сомалийцы, в общем.