Знакомьтесь, это Женя Сеньков. Ему 22, и вчера он получил новый паспорт. Пустые странички документа по сути стали воплощением метафоры о жизни «с чистого листа». В прошлом паспорте в графе «пол» у Жени стояло F, а в этом — М. Что меняет эта формальность в жизни трансгендерного человека, мы узнали у самого Жени в откровенном разговоре.
«Признание, что что-то не так, равносильно признанию, что с этим надо что-то делать»
— Когда ты понял, что ты не тот, кем тебя называют?
— Этот вопрос мне задают почти на всех интервью: он логичен для тех, кому такие ощущения не знакомы. Мне как трансчеловеку он кажется не соответствующим моим чувствам. Почему? Потому что не было какого-то конкретного момента, когда я сказал себе: «Ух ты! Вау! Я, по ходу, мальчик». Я знаю других транслюдей, и они тоже на этот вопрос ответить не могут, и их тоже он бесит.
Понятия не имею, когда я это понял. Если скажу, что я играл больше с мальчиками, чем с девочками, и любил больше джинсы, а не юбки, то это не покажет мою трансгендерность абсолютно никак. Хотя такие вещи радовали врачей, когда я им рассказывал.
Про транспарня чаще всего хотят услышать историю типа «вот родилась девочка, и она была вся такая маскулинная, вела себя, как мальчик»… На самом деле чаще всего этого не происходит. Я вел себя с окружающими, ну… просто как вел. Мое поведение не было супермужским или суперженским.
Да, я носил платья в детстве. Но не очень их любил, потому что в них неудобно гонять в мяч. Мне нравилось носиться и во что-нибудь падать — все платья рвались. Джинсы рвались тоже, но в них было удобнее лазить по всякой фигне.
В школе действительно больше общался с мальчиками в силу общих интересов. Войнушки мне нравились больше кукол, но, тем не менее, в куклы я тоже играл. Не хочу об этом говорить как о каком-то показателе.
Фото: личный архив героя.Какие-то «проблемы» я начал замечать уже ближе к пубертату. Мне всегда нравились парни, и я не видел в этом ничего такого. У меня же есть вагина — все логично! И никто не запрещал мне рассматривать парней как предмет романтического интереса. Но потом я осознал, что мне нравятся разные люди: стало привычно смотреть и на женщин, и на андрогинных людей, и чувствовать те же эмоции, которые я чувствую, когда смотрю на мужчин. Оказалось, я симпатизирую многим девушкам, и поначалу я называл это бисексуальностью, теперь — пансексуальностью, потому что это ближе. Но проблема была не столько в ориентации, сколько в том, что я как будто нахожусь в какой-то роли, которую мне надо отыгрывать. У меня получается, но я не чувствую себя свободно: не выгляжу как хочу, не веду себя как хочу… Это сложно объяснить, потому что еще это перекликается с социализацией, с которой у меня тоже проблемы.
Я смотрел на себя в зеркало — уже после пубертата, когда немного похудел — и видел там тело, которое обычно оформляется у людей с вагинами. Девушкой я был довольно симпатичной, поэтому хейтеры не смогли бы сказать: «Это просто была страшная тян, поэтому она решила стать мужиком». Я нравился парням — в том, своем феминном виде. Делал макияж, волосы были до филейной части. Понимал, что это красиво, но боялся признавать, что что-то все равно не так: это было бы равносильно признанию, что надо с этим что-то делать.
Я боялся и к тому же долгое время вообще не знал о возможностях трансгендерного перехода в Беларуси. Когда мне было 15, я сходил на тренинг по правам человека для ЛГБТ и там впервые услышал об этом. Начал собирать больше информации, но на тот момент действий не предпринимал, решил: если мне это не сильно мешает, то займусь этим потом. Тем более что моя девушка любила меня в таком виде и называла меня в мужском роде. Мы как-то затронули тему перехода, но потом не разговаривали неделю. Я был сильно влюблен, поэтому жил дальше.
— Когда в итоге ты начал переход и сколько лет он занял?
— Когда девушка меня бросила, стимулы забивать на переход закончились. (Смеется.) Я постригся, пробовал утягивать грудь, даже пытался нарисовать себе щетину — выглядело убого, но было прикольно. Тогда я понял: это совсем другое ощущение и от своего голоса, и от своей походки, да от всего. Не могу сказать, что я выглядел маскулинно, но почувствовал себя на своем месте. Это был такой восторг! И я бы очень дорого заплатил, если бы мне это в голову пришло пораньше.
Правда, на учет по коррекции пола можно становиться только с 18 в нашей стране. В 19 я пошел к матери и сказал, что я хочу встать на этот учет. Я честно говорил: я не знаю, что такое трансгендерность с точки зрения медицины, я не знаю, что будет происходить дальше… Но мне казалось: если я поговорю с какими-то людьми, для меня все станет понятнее. Если что, мне не помогли: выручила информация извне и абсолютно другие люди.
Сейчас мне 22 — получается, я состою на учете уже три года. И продолжаю на нем состоять. Я знал, что в любой момент можно было отказаться и вернуть все, как было, но теперь я официально Евгений Сеньков.
Фото: личный архив героя.— Через что надо пройти, чтобы сменить пол? Какие для этого нужны официальные причины, документы?
— Нужно потратить массу нервов, сил, времени и заполнить миллионы бумажек. Сначала надо обратиться в соответствующую медицинскую инстанцию, к сексологу. Когда переход оформлял я, это было в Центре пограничных состояний на Менделеева, 4. Становишься на учет. Дальше нужно посещать сексолога и психолога не реже чем раз в три месяца. По сути, раз в три месяца тебя просто унижают и говорят, что ты все сам себе придумал. Я эти разговоры даже на цитаты растаскивал. Звучит смешно, но на самом деле все это очень больно. Но если не относиться с юмором, можно поехать крышей. Моя любимая фраза — «зачем тебе становиться мальчиком, если у тебя все равно не будет члена». Думаю, это все, что надо знать об уровне белорусских специалистов в теме трансгендерности.
Также нужно пройти много обследований, в том числе стационарных. Я лежал в Новинках, такой себе опыт. Анализы разные: генетические, эндокринологические — проверяют вообще на все, смотрят выписки из всевозможных карт. Если очень напрячься, можно успеть сделать это за полгода. У кого есть деньги на платные клиники для ускорения процесса, может, и быстрее справится, но я не пробовал.
После этого всего сексолог решает, ты «тру» или «не тру» трансгендер, и отправляет на специальную комиссию, которая может собраться и через пять лет. Тогда ты пять лет будешь ходить к нему раз в три месяца. Вообще, во всей процедуре перехода все очень зависит от индивидуального мнения отдельно взятых людей. Например, на комиссии сидят такие же люди — врачи, сотрудники МВД. Тебе задают вопросы, чтобы определить, насколько ты соответствуешь полу, в который хочешь перейти. На мой взгляд, это идиотизм: по сути, ты доказываешь людям, что достаточно маскулинен, чтобы называть себя парнем. Штука очень унизительная.
Женя с мамой. Именно ей он впервые сделал камин-аут, а она поддерживала его на всех этапах перехода. Фото: личный архив героя.
Дальше начинается бюрократическая бумажная часть, когда с решением комиссии ты идешь в загс, который меняет свидетельство о рождении и другие документы, к тому же отправляет запрос в МВД, чтобы убедиться, что ты не преступник, скрывающийся от закона. Потом — в паспортный стол, где пишешь заявление о том, что надо сменить паспорт и пол в нем. Там даже не знают, как такие бумажки заполнять, потому что с этим не сталкиваются. Мне сказали, что такое в последний раз у них было 15 лет назад. Если не доплачивать за скорость процессов, то от разрешения комиссии до получения паспорта пройдет месяца два. И еще больше пройдет, пока я поменяю все остальное — банковские карты, договоры на интернет и мобильную связь, рабочий контракт, дипломы — школьный и университетский.
«Специально становлюсь лицом к унитазу»
— С какими сложностями ты сталкивался (и продолжаешь это делать) каждый день?
— Первая и очевидная проблема, которая сейчас много обсуждается, это туалеты. На стадии перехода или просто с андрогинным внешним видом с человека не считывается, мужчина это или женщина. Нужно быть готовым, что если где-то есть пространства с буквами «М» и «Ж», то могут выгнать из любого из них. Меня выгоняли и из женского, и из мужского туалета. Зависело от того, кем меня считали посетители. Сейчас я понимаю, что многое зависит от собственной уверенности: если ты заходишь в туалет с осознанием, что ты в нужном месте, меньше шансов, что тебя кто-то будет трогать. Но каждый раз это микростресс. Даже сейчас, когда я принес на работу новый паспорт, я не хожу в мужской туалет на своем этаже — могу встретиться с начальством. Они в курсе о моем переходе, но пока я хочу избежать вопросов в духе «а что вы здесь делаете?»
Еще, например, парикмахерские. Я не хожу в те, где есть женский и мужской залы отдельно. Потому что когда парикмахерша выходит и говорит: «Следующий на мужскую стрижку» — и встаю я, она отвечает: «Нет, на мужскую». И мне надо делать уверенное лицо, говоря «ну да».
Это все кажется несерьезными проблемами в сравнении с травлей транслюдей или запретом на переход в некоторых странах… Но я, например, не представляю, как мне сейчас с моим паспортом ходить в бассейн. Конечно, его там можно не показывать — думаю, он не нужен. Но если я буду продолжать переход дальше и начинать гормонотерапию, возможно, делать операцию, то возникнет вопрос, в какую раздевалку мне идти. У меня нет члена, и мне просто страшно заходить в мужскую. В мужской раздевалке просто больше шансов, что меня побьют. Поэтому в бассейн я не хожу, хотя очень люблю плавать.
Есть еще куча мелочей: в метро я думаю о том, как я сижу. Не слишком ли сильно у меня стиснуты ноги, чтобы выглядеть женственно? И это бред! Это абсолютно смешные штуки, но для транслюдей — обычные будни. Один мой друг — тоже транспарень — говорит, что всегда боится, что люди заглянут под дверь туалетной кабинки и увидят, что ноги развернуты к двери, а не от двери. У меня тоже есть такое ощущение, и иногда я специально становлюсь лицом к унитазу, если чувствую, что кто-то есть. Плюс понижаю голос, когда говорю с курьером, чтобы не спросили, почему пицца заказана на Евгения, а говорит какая-то девушка.
Но самый кошмар — когда мне пришлось работать по распределению в довольно консервативном коллективе. Все меня уже знали как Женю, а там приходилось откликаться на «Дашачку».
— Что ощущает человек, которому по факту нельзя быть тем, кем он себя чувствует?
— Одиночество. Очень сильное одиночество. Почти постоянный страх. Такое ощущение, что и государство как институт, и государство как люди вокруг не принимают тебя — для всех тебя нет. И нет твоего комфорта. Все ожидают от тебя чего-то, чего ты не можешь дать.
И раньше, и сейчас я реагирую на критические замечания болезненно. Я просто впечатлительный **дак. Меня легко расстроить — такая вот черта характера.
Все равно — не буду говорить за всех, скажу за себя — я никогда не буду уверен на 100%, что я мужчина, или уверен на 100%, что я женщина. Раньше я не знал, куда с этим пойти и к кому обращаться. Когда люди спрашивали, не пожалею ли, сам об этом думал. Боже, да я и сейчас думаю, что есть процедуры отката, когда люди возвращают документы и даже делают обратную операцию. Таких случаев мало, но они распиарены, чтобы показать, какой ужас бывает.
— Давай про интимную сторону: теперь ты парень, но операцию ты не делал. Чувствуешь ли ты себя полноценным мужчиной?
— Члена у меня нет, и я свободненько об этом говорю благодаря «Живой библиотеке», где я просто сел и сказал людям задавать любые вопросы, в том числе про мои гениталии. Оказалось, что всех интересует именно это! Тем не менее чувствую себя полноценным мужчиной, но так было не всегда.
При этом любая фаллопластика не сможет создать идентичный натуральному (ага, как ароматизатор) член. И когда я говорю о подробностях этих операций, немного жутко.
Проблема не в отсутствии члена, а в моей голове. Если человеку для счастья нужна такая операция — ок, но мне после нее комфортнее не будет. Я хочу принять себя и свое тело таким, какое оно есть — для этого нужна психотерапия. Ехать на фаллопластику я пока не планирую.
— А что делает мужчину мужчиной?
— Ой, блин… (Вздыхает). Ничего! Серьезно, я не знаю, как ответить на этот вопрос. Мужчина является мужчиной, когда он считает, что является мужчиной. Мне кажется, это все, что нужно знать. Меня безумно корежило от сочетаний «настоящий мужчина» и «настоящая женщина», я вообще не сторонник гендерных стереотипов. Но здесь я стараюсь свое мнение никому не навязывать.
«Эта „бумажка“ многое решает в жизни»
— Что ты почувствовал, когда взял в руки свой новый паспорт?
— Сначала вышел из паспортного стола немного в шоке, сел в транспорт — и меня словили контролеры! И это, пожалуй, было наибольшее впечатление от получения паспорта. «Обновил» буквально сразу же — мне выписали квитанцию на штраф. Причем сначала обратились ко мне «девушка», а когда заполняли квитанцию, выразительно смотрели на меня — и это даже было забавненькое удовольствие.
Я был рад, что дошел до этого, но было и опустошение. Когда представляешь, сколько нервов и сил угрохано во все, то становится грустно. Но, к сожалению, эта «бумажка» многое решает в нашей жизни.
— Что и как изменится для тебя теперь?
— На работе я чувствую себя более комфортно. Могу говорить о себе и не перестраивать предложения, чтобы не звучал род, который я использую относительно себя. Могу ходить в мужской туалет и понимать, что могу показать паспорт. Все еще не знаю, как весело будет проходить все в поликлинике, ведь надо посещать гинеколога как обладателю вагины.
Свежие комментарии